От переводчика

Продолжая разработку материалов, увидевших свет в 1822-1846 гг. в «Архиве целительного искусства гомеопатии» Э.Штапфа,[1] мы предлагаем нашим читателям публикацию не совсем обычного свойства.

Ее необычность, во-первых, заключается в том, что авторство одного из предложенных текстов принадлежит самому С.Ганеманну, при том что, как известно, тексты основателя гомеопатии, размещенные на страницах этого журнала, можно буквально пересчитать по пальцам.

Во-вторых, авторство другого предлагаемого текста принадлежит нашему выдающемуся соотечественнику, С.Н.Корсакову[2] (рис.1), а российские гомеопаты тоже достаточно нечасто становились авторами публикаций в «Архиве» – кроме Корсакова, я, наверное, смогу назвать еще только одного российского корреспондента журнала, пензенского доктора Александра Петерсена[3], автора ряда напечатанных в «Архиве» текстов, в том числе «Сопоставительного сравнения симптомов эпидемии холеры 1830 года в городе Пенза и 1831 года в сельской местности Пензенской губернии, записанных преимущественно в дословных выражениях больных»[4].

И самое главное: два предлагаемых текста сообщают нам нечто новое о таком, казалось бы, банальном предмете, как сахарные гранулы с нанесенным на них лекарством, т.е. о привычных всем «гомеопатических шариках». Более того, это новое имеет отчетливые признаки российского приоритета в изобретении способа приготовления самой популярной в сегодняшнем мире гомеопатической лекарственной формы и наглядно демонстрирует, что вклад Семёна Николаевича Корсакова в мировую гомеопатии отнюдь не ограничивается разработкой известной «корсаковской шкалы» разведений.

В самом деле, идеи о том, что крупинки в сухом виде (а не в свежеувлажненном, как это практиковалось в гомеопатии до 1829 г.) способны многие годы сохранять лекарственные свойства увлажнившего их потенцированного лекарственного раствора, что эффективность гранул в сухом виде не уступает эффективности ни раствора, ни свежеувлажненных гранул, что она не падает заметным образом с течением времени – все эти идеи весьма нетривиальны; сегодня они могут показаться банальностью лишь в силу их привычности (но ведь это, собственно, и есть признак гениальности – придумать что-либо новое так, чтобы спустя некоторое время это новое превратилось в нечто распространённейшее, необходимейшее, привычное и повседневное). Поэтому вряд ли будет преувеличением сказать, что этот отсвет гениальности блистает на предложенном Семёном Николаевичем Корсаковым методе не в меньшей степени, чем на других замечательных и тоже несколько недооцениваемых сегодня открытиях наших соотечественников-врачей – например, на революционном обосновании идеи этиотропной терапии, осуществленном в 1891 г. Дмитрием Леонидовичем Романовским (1861-1921), или на методе звукового измерения артериального давления, предложенном в 1905 г. Николаем Сергеевичем Коротковым (1874-1920) и реализованном в медицинском приборе, имеющемся теперь едва ли не в каждом доме – тонометре.

Следует также отметить, что представляемый здесь эпизод состоявшегося в 1829 г. эпистолярного диалога между С.Корсаковым и С.Ганеманном – не единственный. Тремя года позже в «Архиве» Штапфа был опубликован «Опыт об умножении действенности гомеопатических лекарств с некоторыми соображениями о том, каким образом оно происходит»[5], удостоившийся развернутого ответа основателя гомеопатии, также опубликованного в этом номере[6]. Но это - тема для отдельной публикации, а сегодня предлагаем вашему вниманию впервые представляемые на русском языке материалы из «Архива целительного искусства гомеопатии» за 1829 год, в оригинальной публикации озаглавленные так: «Письмо г-на коллежского советника Корсакова из Дмитрова к г-ну надворному советнику Ганеманну, с постскриптумом последнего в адрес редактора»[7] (см. рис.2).

Даниил Иванов-Вызго.

Письмо г-на коллежского советника Корсакова из Дмитрова к г-ну надворному советнику Ганеманну

Милостивый государь!

Проживая в сельской местности, где мне весьма часто предоставляется случай использовать гомеопатические шарики, я постарался избавить себя от необходимости каждый раз открывать флаконы со спиртовыми растворами и стал одновременно увлажнять большое количество наиболее используемых из этих гранул; мне представляется, что в этом совершенно высушенном состоянии они прекрасно сохраняют свои медицинские качества. Вот мой способ: я наполовину заполняю каждую склянку необработанными шариками, наливаю 2 или 3 капли лекарственного раствора, затыкаю крышкой и несколько раз сильно встряхиваю. Таким образом я могу теперь очень быстро приготовлять к использованию мою личную гомеопатическую аптечку, сделав ее достаточно хорошо укомплектованной, но при этом имеющей столь компактный размер, что при необходимости можно положить ее в карман. – Каждая склянка, формы и размера*, указанных на прилагаемом чертеже, содержит от 500 до 600 этих лекарственных гранул, а вся коробка из 96 склянок (8 дюймов в длину, 4 в ширину и 1½ в толщину) содержит около 50 тысяч готовых доз, без риска, что они испарятся или протекут.

Предполагая, что этот способ хранения лекарств может оказаться полезен не только мне, но и другим, и не прочитав или не услышав о том, что тот уже кем-либо используется, я счел своим долгом сообщить об этом Вам, чтобы представить его на Ваше одобрение. – Если вы сочтете это практически осуществимым, Ваш выбор будет бесконечно льстить одному из Ваших самых ярых поклонников, Семёну Корсакову, коллежскому советнику в Дмитрове, Московской губернии.

Примечание Э.Штапфа:

* Издатель сожалеет, что не может добавить сюда изображение этой маленькой склянки. Она размером 1½ дюйма в высоту и ¼ дюйма в ширину и заполнена шариками наполовину. Прикрепленная сбоку этикетка содержит название содержащегося в ней лекарства и степень разведения, что также указано сверху на пробке, которой он плотно закрыт. Следует быть весьма осторожным при использовании для перемешивания стеклянных палочек, которые до этого использовали для в иных целях для других разных средств без предварительного тщательнейшего очищения; самым лучшим было бы иметь запас склянок, а для каждого средства – отдельную стеклянную палочку с указанным названием средства.

Издатель.

Постскриптум Ганеманна

«Если к способу, описанному уважаемым автором этого письма, добавить еще то, что капнув 3-4 капли спиртового разведения лекарства в склянку, содержащую 500-600 шариков и заполняющих ее при этом только наполовину, можно не встряхивать ее, а перемешать их в ней несколько раз при помощи серебряной или стеклянной иглы, дабы они, находясь в остающейся столь надолго открытой склянке, после испарения спирта остались сухими и более не слипались друг с другом, так чтобы каждая крупинка могла быть взята отдельно, то таким образом гомеопат неоспоримо получит наиболее удобный способ сохранять свои лекарства в постоянно равном качестве и возможности мгновенного приготовления.

Происходящее при таком перемешивании на протяжении одного часа испарение содержащегося в лекарстве спирта не наносит ущерба шарикам, которые таким способом подсыхают в склянке, так как для приготовления 600 мельчайших шариков, точно отмерянных, достаточно единственной капли, а принадлежащая им лекарственная сила не уменьшается при подобной сушке путем испарения спирта, в чем я полностью убедился при их применении на практике.

С добавлением этой маленькой поправки, сообщение о методе этого уважаемого и патриотически настроенного корреспондента заслуживает благодарности каждого врача-гомеопата, так как оно совершеннейшее также и по моему собственному опыту и убеждению. В такой форме гомеопатические препараты можно отсылать даже в самые отдаленные места без изменения их силы, что невозможно, когда они остаются в жидком виде, поскольку при транспортировке произойдет многократное/ бессчетное встряхивание уже достаточно потенцированного при приготовлении (посредством двукратного встряхивания при каждом разведении) жидкого лекарства, и при дальнем путешествии оно станет столь высокопотенцировано, что по его прибытии, из-за его чрезмерной силы его почти невозможно будет использовать, во всяком случае для чувствительных/ нежных больных, как показывает многообразный опыт.

Изготовление склянок из стеклянных трубок при помощи паяльной лампы, согласно данным нашего автора, является настоящим улучшением, так как они, изготовленные таким способом, более легки, приятны и удобны в изготовлении (почти без сужающейся шейки), чем изготовленные обычным образом на стекольном производстве.»

С.Ганеманн

Иллюстрации:

Рис.1. Христиан Фридрих Самуил Ганеманн (1755-1843) и Семён Николаевич Корсаков (1787-1853).

Рис.2. Начальная страница публикации в «Архиве» Штапфа (Archiv für die homöopathische Heilkunst. 1829. 8.B. 2.H. S.161). Оригинал в Баварской государственной библиотеке (ФРГ).

[1] Эта работа была начата нами с первого выпуска «Российского гомеопатического журнала», см. «Заметки из клинической практики» Э.Штапфа и «Мои новые опыты в гомеопатической практике» Г.В.Гросса в 1 и 2 выпусках первого тома (2017): http://www.rushomeopat.ru/journal/rgzh/01-02/6981/#full .

[2] Общие сведения о С.Н.Корсакове представлены на «Российском гомеопатическом портале» в обзоре М.Дроздовой; см. http://www.rushomeopat.ru/patients/homeopathy/semen-korsakov.html?sphrase_id=9393 (следует отметить, что эта публикация, к сожалению, не свободна от некоторых неточностей) и в Википедии: https://ru.wikipedia.org/wiki/Корсаков,_Семён_Николаевич.

[3] Есть основания полагать, что это тот же «доктор Питерсон», который фигурирует в XIII главе «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» свщмч. митрополита Серафима (Чичагова), где со слов Н.А.Мотовилова описывается знакомство последнего с прп. Серафимом Саровским:

«На просьбу мою помочь мне и исцелить меня он сказал: «Да ведь я не доктор, к докторам надобно относиться, когда хотят лечиться от болезней каких-нибудь». Я подробно рассказал ему бедствия мои, и что я все три главных способа лечений испытал, а именно аллопатией лечился у знаменитых в Казани докторов – Василия Леонтьевича Телье и ректора Императорского Казанского университета Карла Федоровича Фукса, по званию и практике своей не только в Казани и России, но и за границей довольно известного медика-хирурга, гидропатией на Сергиевских минеральных серных водах, ныне Самарской губернии, взял целый полный курс лечения и гомеопатией у самого основателя и изобретателя сего способа Ганнемана, через ученика его пензенского доктора Питерсона, но ни от одного способа не получил исцеления болезней моих, и затем ни в чем уже не полагаю себе спасения и не имею другой надежды получить исцеления от недугов, кроме как только лишь благодатию Божией. Но будучи грешен и не имеючи дерзновения сам ко Господу Богу, прошу его святых молитв, чтоб Господь исцелил меня.»

[4] Petersen A. Vergleichende Symptome der im Jahre 1830 in Stadt Pensa, und im Jahre 1831 auf dem Lande - des Pensaischen Bezirkes – beobachteten Cholera-Epidemien; meist nach der wörtlichen Aussage der Kranken niedergeschrieben. Archiv für die homöopathische Heilkunst. 1834. 14.B. 3.H. S.23-75.

[5] Korsakoff. Erfahrungen über die Fortpflanzung der Wirsamkeit homöopathischer Arzneien, nebst einigen Ideen über die Art und Weise, wie dieselbe vor sich geht. Archiv für die homöopathische Heilkunst. 1832. 12.B. 1.H. S.74-83.

[6] Nachschrift des Herrn Hofrath S.Hahnemann. Ibid. S.83-85.

[7] Schreiben des Hrn. Kollegienrath Korsakof zu Dmitrof an Hrn. Hofrath Hahnemann, nebst einer Nachschrift desselben an den Herausgeber. Archiv für die homöopathische Heilkunst. 1829. 8.B. 2.H. S.161-164.