Просматривая реестр симптомов ARGENTUM NITRICUM (Oest. Zeit., I), мы обнаруживаем, что на ранних стадиях испытания наблюдалось раздражение мочевого пузыря и уретры, а также увеличение частоты и количества мочи, а на более поздних стадиях испытания уменьшение частоты мочеиспускания и количества мочи. Конечно, можно было бы назвать первые первичными симптомами, а вторые — вторичными. Но, исследуя дневники испытуемых, мы обнаруживаем, что большинство испытуемых (принимавших большие дозы) сообщают о первых, а не о вторых симптомах. Именно испытатель, принимавший 30 разведение, сообщил об уменьшении количества мочи, и он ни разу не сообщил об увеличении количества мочи.

Таким образом, эти симптомы, которые в регистре кажутся противоположными и правильно различимыми как первичные и вторичные, не имели друг с другом никакой связи, которую они могли бы иметь, если бы они встретились у одного и того же человека. Это разные, несвязанные, независимые эффекты разных доз у разных людей. И позвольте мне попутно предположить, что прекрасные картины первичных и вторичных эффектов лекарств, которые мы находим в произведениях писателей старой школы и которые писатели нашей школы положили в основу “законов дозы” , представляют собой составные картины, составленные на основе различных наблюдений за пациентами и случаями отравления, и имеют не больше сходства с патогенезом у одного человека, чем композиция художника, изображающего горы Эквадора, покрытые лесами Орегона. и украшенная цветами Явы, представляет собой правильный пейзаж природы.

У большинства испытателей TELLURIUM с 3-ей trit. в первый и последующие дни были симптомы общей чувствительности, пота, кожи, мочевого пузыря и т. д. и т. п. У одного испытуемого, принявшего 4-ю trit. не было никаких симптомов до четырнадцатого или пятнадцатого дня, когда появились кожные симптомы, поражающие ухо, которые были очень стойкими и неприятными. Были ли эти симптомы вторичными, потому что они появились позже, чем другие симптомы? И вторично по отношению к чему? Как может прострел Джона быть вторичным по отношению к зубной боли Джеймса? Но в течение второго месяца у того же испытуемого, после исчезновения ушных симптомов, появились симптомы, относящиеся к спинному отделу позвоночника. Были ли они вторичными по отношению к ушным симптомам, потому что появились позже? Конечно, по времени они были вторичны, потому что позже. Но будучи в природе совершенно несвязанными, ни противоположным, ни подобными, их нельзя назвать второстепенными ни по природе, ни по рангу или ценности. И то, и другое неоднократно проверено на практике.

Опять же, нам говорят (“The Dose” by E. M. Hale, M.D., N.A.J., ix, 265) что холод, состояние, соответствующее стадии озноба лихорадки, является первичным эффектом Aconite и что состояние, соответствующее горячей стадия лихорадки, является вторичным эффектом этого препарата. Послушаем и Hahnemann. Во введении к Aconite у (Mat. Med. Pura, 1-е изд.) он говорит: “Aconite — одно из немногих лекарств, основное действие которого состоит в нескольких чередующихся состояний озноба или холода и тепла”. А теперь изучим ежедневники австрийских испытателей Aconite.

RothausI принимал настойку Aconite в дозах, регулярно увеличивающихся от шести капель в день до пятнадцати капель в день, в течение девяти дней, и когда, почувствовав сильный эффект, прекратил прием и отметил свои симптомы.

Со второго по восьмой день включительно у него наблюдались следующие постоянно повторяющиеся симптомы: беспокойство по ночам; плохие сны; неестественный жар тела; саднение и повышенная секреция в гортани; кашель; головокружение; головная боль. На девятый день после полуночи сильный озноб с приступами дрожи, начинающийся с precordia и продолжающийся два часа, за которым следует жгучий сухой жар с частым лихорадочным пульсом; потом следует умеренный пот.

В течение следующих шести дней у него наблюдались различные неприятные симптомы, поражающие грудную клетку и конечности, а на шестнадцатый день испытаний у него снова ночью случился лихорадочный приступ, состоящий из озноба, жара и пота, первый менее сильный, последний обильнее, чем в девятый день.

На семнадцатый день ночью был аналогичный лихорадочный приступ. Затем в течение семи дней симптомы нарастающей тяжести в голове и груди, кровохарканье на девятнадцатый день и, наконец, на двадцать четвертый день, очень сильная, хорошо и четко выраженная невралгическая боль в голове и лице.

Может ли изобретательность самого честолюбивого исследователя найти предлог для разделения симптомов (особенно лихорадочных симптомов) этого превосходного прувинга на первичные и вторичные? Фебрильный приступ возник на девятый, шестнадцатый и семнадцатый дни; до него и после него были хорошо выражены симптомы со стороны грудной клетки и конечностей. Что будет первичным, а что второстепенным, если вопрос будет определяться датой события? Что, если природа определяют это?

Конечно, если позднее появление указывает на симптом как вторичный, то невралгическую боль в голове и лице, самый последний симптом, о котором сообщил RothausI, следует классифицировать как вторичный. Однако не так быстро! При испытании Aconite Zlatarovich со вторым десятичным числом, который он принимал в возрастающих и очень больших дозах в течение семи дней без эффекта, самым первым симптомом была сильная невралгическая боль в голове и лице, почти идентичная той, которую описал RothausI на двадцать четвертый день.

Получается, что последний симптом RothausI был первым у Zlatarovich. Если время возникновения определяет класс, то мы должны причислить головную боль RothausI к вторичным, а идентичную головную боль Zlatarovich к первичным симптомам, и таким образом, мы имеем один и тот же симптом в каждом классе, что является доведением до абсурда.

Следует заметить, что эти одинаковые симптомы, возникшие в разное время у разных испытателей Aconite, были вызваны разными дозами. Противоположные симптомы Arg. nit. у разных пруверов были получены также от разных доз.

Prof. T. F. Allen показал, насколько сильно различаются результаты применения разных доз. Sharp пишет, что на одном и том же испытателе Aconite оказывает четыре различных вида действия на сердце в зависимости от дозы, как показывает лучевой пульс и что только в двух из них один ряд симптомов сопровождается противоположным рядом.

Hahnemann, который, как следует помнить, имел огромный опыт работы в качестве исследователя лекарств и который привнес в работу преданность делу, наблюдательность и аналитическую способность, с которыми редко можно сравниться, хорошо осознавал тот факт, что появление явно противоположных симптомов в прувинге сильно зависит от дозы, как следует из § 66 «Органона» (4-е изд.), и по этой причине он рекомендует использовать при доказательствах малые дозы.

Перейдя ко второму разделу темы, а именно о значении первичных и вторичных симптомов в качестве руководства при выборе лекарства, отметим, что существует много лекарств, которые, имея определенные постоянные характерные симптомы, имеют также ряд чередующихся симптомов, относящихся главным образом к выделениям. Среди них мы можем упомянуть Veratrum album, у которого есть (122-124): “Тонкий стул, отходящий незаметно с газами. Частый жидкий стул. Жидкий стул, отходящий незаметный с газами. Диарея с едкими фекалиями и т. д.”. А также (127-139): “Запор из-за густоты и твердости кала. Желание и позывы к дефекации в верхней части живота, но стул отсутствует или очень затруднен, как будто из-за бездействия прямой кишки, или как будто прямая кишка не принимала участия в перистальтике верхних отделов кишечника”. Также Hahnemann цитирует Greding: “диарея с обильным потом” и “длительный запор”.

Эффективность Veratrum при лечении диареи соответствующего характера общепризнана в нашей школе. И в моей собственной практике Veratrum в течение многих лет был часто используемым и высоко ценимым средством от запоров у людей всех возрастов, но особенно у младенцев и маленьких детей, у которых пищеварение выглядит хорошо, но тем не менее наблюдается невозможная эвакуация фекалий из-за инертности прямой кишки — факт, продемонстрированный тем обстоятельством, что здоровый стул может быть получен почти по желанию путем раздражения прямой кишки, например, при обычном введении в задний проход куска мыла или смазанной маслом бумаги или резинового бужа. Здесь мы имеем кажущуюся аномалию одного и того же лекарства, одинаково эффективного при диарее и запоре. Nux vomica представляет собой аналогичный пример. Хорошо известна его эффективность при некоторых формах запоров, а также при дизентерийной диарее.

Давайте теперь рассмотрим немного более внимательно природу функций, которые чаще всего наблюдаются при испытаниях лекарств и которые названы первичными и вторичными.  Они таковы, что по природе вещей являются периодическими, а не непрерывными; и характеризуются периодами покоя и активности и подвержены количественному и качественному корреляционному взаимообмену между собой. Кишечный канал, мочеполовой аппарат, кожа, всё, что касается секреции и выделения, имеют периоды активности и покоя; бездействие одного может быть восполнено повышенной активностью другого.  Функция любой из этих систем может широко варьироваться в разное время, самостоятельно. По этой причине простое количество одного из выделений или степень выполнения любой из этих периодических и обратимых функций не занимают первое место среди показаний, на которых должен основываться выбор лекарства. Если мы теперь проанализируем упомянутые назначения Veratrum и Nux vomica, мы обнаружим некоторые постоянные явления, характеризующие как запор, так и диарею, которые будут определять назначение почти безотносительно к выделениям.

Диарея Veratrum неконтролируемая и почти незаметная для больного, жидкий кал выходит вместе с газами. Здесь мы имеем паретическое и анестезирующее состояние прямой кишки и сфинктера. Запор Veratrum возникает исключительно потому, что прямая кишка не выполняет свою выталкивающую функцию и не раздражается, как это должно быть в норме, наличием фекалий. Здесь также наблюдается паретическое и анестезирующее состояние. Но Veratrum в обоих случаях не показан без характерных общих симптомов: общего угнетения жизненных сил; преобладающей холодности тела; бледности и холодного пота на лбу или по всему телу при малейшем волнении или напряжении, например, при диарейном стуле или при безуспешных попытках вызвать стул при запоре.

И запор, и диарея Nux vom. характеризуются повышенной, но нескоординированной деятельностью кишечника, проявляющимися схваткообразными болями в кишечнике и тенезмами, частым и недостаточным стулом; т.е. состояние кишечной деятельности одинаково при запоре и диареи. У пациента Nux vomica эти состояния часто чередуются. Вышеприведенные замечания и примеры достаточно иллюстрируют мои выводы, а именно:

Что появление или отсутствие противоположных рядов среди симптомов лекарства зависит главным образом, если не полностью, от дозы, в которой было доказано действие лекарства; и что вопрос о постоянном и необходимом появлении таких серий не может быть решен до тех пор, пока эксперименты с одинаковой и наименьшей возможной дозой не будут проведены многими испытателями с одним и тем же лекарством, и для многих лекарств, следовательно, 1.  В нашей Materia Medica в том виде, в каком она существует сейчас, патогенезы представляют определенные серии симптомов, более или менее противоположных, исключая симптомы agony. Поскольку эти серии симптомов встречаются в разном порядке и у разных испытателей в зависимости от дозы или индивидуальных особенностей, между ними нельзя провести четкого практического различия, основываясь на предполагаемом природном различии, в силу которого их можно обозначить соответственно, как первичные и вторичные.

2. Симптомы, очевидно противоположные (не включая симптомы agony), возникающие в ходе испытаний лекарства, в равной степени могут служить ориентиром при выборе лекарства.

Переходя теперь к специальной теме этой статьи, я оправдываю продолжительность обсуждения предварительных тем предположением, что, если я показал отсутствие оснований для разделения симптомов лекарств на первичные и вторичные, я тем самым показал невозможность закона дозы, основанного на таком разделении. Или, допустив, что в патогенезах действительно появляются группы симптомов, явно противоположных, я показал, что они относятся только к определенным функциям и никоим образом не охватывают или не могут включать в себя симптомы всего организма. Тем самым я показал, что предполагаемый закон дозы, основанный на существовании этих групп, обязательно должен быть частичным и, следовательно, лишен общности применения ко всему патогенезу.

В 1844 году Dr. С. Hering в письме к German Central Vorein на сессии в Magdeburgh (N. Archiv., 21,3, 166) отвергает объяснение Hahnemann первичных и вторичных симптомов.

Он признает, что в каждом прувинге существуют первичные и вторичные симптомы, в том смысле, что некоторые симптомы появляются раньше, а другие позже в ходе прувинга, но утверждает, что, хотя они могут показаться противоположными друг другу, все они должны рассматриваются как симптомы употребления лекарств и как таковые должны быть положены в основу рецептов. Он приводит примеры таких предписаний в отношении Conium, Opium, и Mercury.  Далее он говорит, что “течение лекарственной болезни (при доказательстве) должно соответствовать ходу болезни, подлежащей лечению”. Далее Геринг утверждает, что “все симптомы, возникающие при прувингах более высоких потенций подобны более поздним эффектам более низких или так называемых более сильных доз и не похожи на первичные эффекты сильных доз”. Он добавляет, что важные характеристики лекарств [как мы видели в случаях Nux vom., Veratrum и др.], сопровождают как ранние, так и поздние симптомы, например, жжение Arsenicum.

Из этих соображений Геринг выводит следующий закон дозы:

“Выбрав лекарство в соответствии с симптомами случая при полном соответствии характеристик болезни и лекарства, нам остается только рассмотреть, имеют ли симптомы случая больше сходства с более ранними (первичными) симптомами лекарства, если это так, то мы даем более низкие потенции, если сходство больше с более поздними (вторичными) эффектами, то есть с симптомами, вызванными испытаниями с более высокими потенциями, то мы даём более высокие потенции.”

Можно сказать, проще: назначайте дозы, аналогичные тем, которые при прувинге вызывали симптомы, представленные в рассматриваемом случае.

Ещё, этот закон показывает, что симптомы, вызванные в испытаниях малыми дозами, соответствуют вторичным эффектам больших доз и это позволяет нам сделать вывод об эффектах малых доз в тех случаях, когда испытания проводились только с большими дозами.

В 1860 году Dr. E. М. Hale опубликовал подробную статью в N.A.J. of H., vol. ix, “The Dose,” в которой он выражает уверенность в том, что открыл давно желанный закон, согласно которому “правильная доза для каждого случая может быть выбрана с такой же уверенностью, как и подходящее лекарство”, а именно:

“В любом случае болезни мы должны выбрать лекарство, первичные и вторичные симптомы которого соответствуют симптомам болезни, подлежащей лечению”.

“Если присутствуют первичные симптомы заболевания, и мы боремся с ними средством, первичные симптомы которого схожи, мы должны сделать дозу наименьшей, совместимой с разумом и, если мы лечим вторичные симптомы заболевания лекарством, которому соответствуют вторичные симптомы, мы должны использовать настолько большую дозу, насколько это возможно, и безопасно.” [1].

Эти положения основаны на предположении, что все лекарства вызывают и все болезни имеют две серии симптомов: первичные и вторичные. Я выразил свое несогласие с этой точкой зрения и выше привел основания, позволяющие считать, что различие между первичными и вторичными симптомами, если оно когда-либо оправдано, в лучшем случае применимо лишь к части симптомов каждого лекарства.

Я должен довольствоваться простым утверждением, что мои собственные наблюдения и опыт не позволяют мне принять утверждение Dr. Hale о “Законе дозы”, основанное на различении первичных и вторичных симптомов. Там, где Aconite действительно был показан симптомами случая, я видел быстрое облегчение после введения высокой потенции, когда пациент находился в горячей стадии, а также в стадии озноба; и в обоих случаях эффект наступил в гораздо более короткое время, чем в рекомендациях Dr. Hale.

При лечении как запора, так и дизентерийной диареи с помощью Nux vomica в тех случаях, когда присутствовали характеристики Nux vomica, более высокие потенции были одинаково эффективны, не требуя лучшего; то же самое можно сказать и о Veratrum album при диарее и запоре, когда присутствовали характеристики этого препарата.

Возможно, и я склонен верить, что закон, предложенный Dr. Hering, отражает факты; но для их демонстрации и общего применения на практике нам нужна гораздо более полная Materia Medica, чем та, которая нам до сих пор предоставлена.

В заключение я еще раз отмечу, что никакой закон для определения дозы не может быть выведен из отношения противоположности или противоречия, на основании которого симптомы были разделены на ряд первичных и вторичных.

[1] “…большую дозу…” – имеется в ввиду доза с большой концентрацией, низкая потенция: настойка, начальные десятичные.

“Насколько это возможно, и безопасно”: например, отмечены случи летального исхода в течении нескольких суток у человека от 6,5 миллиграмм (десятая часть grain) фосфора. А от 6,5 миллиграмм Aconitinum десятикилограммовая собака умирает за три секунды.

Я считаю, что на упаковке гомеопатического средства должна быть представлена полная информация- кроме указания разведения должно быть указано количество действующего вещества в грануле. Это важно, особенно при работе с низкими разведениями.

начало