Гомеопатический ежегодник, 2013

АУТИЗМ: ОПЫТ ГОМЕОПАТИЧЕСКОГО ЛЕЧЕНИЯ
Высочанский А. В.
Московский гомеопатический центр

Гомеопатический ежегодник 2013, с 72-79


Гомеопатическое лечение аутизма — это интенсивно обсуждаемая проблема не только специалистами, но и родителями пациентов, активно ищущими пути помощи. Ответы требуются на следующие три вопроса.
Во-первых, какова эффективность гомеопатии? Вопрос обусловлен тем, что аутизм является сравнительно новой проблемой, и опыт его лечения заметно более скромный, чем многих других болезней.
Во-вторых, существует ли специфика в гомеопатическом подходе к лечению аутизма, если сравнивать его со стандартным классическим подходом, и, если существует, какова она?
В-третьих, сочетается ли гомеопатическая терапия с другими методами воздействия на ребенка и его болезнь? Этот вопрос возникает, и его необходимо решать, потому что родители пациентов нередко обращаются сами или их вынуждают обращаться к нескольким специалистам, и гомеопату приходится думать о способах сочетания разных воздействий.
Данное исследование проводилось по результатам лечения группы из 10 детей, получающих терапию в настоящее время. Все они — мальчики, что отражает характерное для аутистического расстройства гендерное распределение. Гомеопатическое лечение начиналось в возрасте от 3 до 7 лет, средний возраст начала лечения — 5 лет 4 месяца, то есть в среднем лечение начиналось, как минимум, спустя 2 1/2 года от дебюта заболевания.
Продолжительность лечения на настоящее время составляет от полугода до 4-х лет. У всех пациентов отчетливо проявлялась полная триада аутистических синдромов (нарушение взаимодействия с окружающими; нарушение развития речи и игровой деятельности; формирование чрезвычайно узкого спектра повторяющихся форм поведения и интересов), которая формировалась в возрасте до 3 лет. При этом степень тяжести аутизма в группе была примерно одинаковой, что позволило нарисовать усредненный портрет. Каков же он?
Итак, поведение большинства пациентов в начале лечения характеризовалось возбуждением, которое проявлялось в разной степени и наблюдалось либо постоянно, либо проявлялось внезапными приступами. Как правило, наблюдалось полевое поведение, когда ребенок непрестанно переходил от одного объекта к другому, лишь на несколько секунд заинтересовываясь каждым из них. При этом стремление завладеть каким-либо предметом могло быть крайне интенсивным, однако и в этом случае, добившись цели, ребенок почти сразу увлекался новым объектом. Такое поведение могло сменяться ходьбой из угла в угол, убеганием по коридору, во многих случаях прерывалось стереотипными прыжками, раскачиванием с ноги на ногу, кружением вокруг своей оси, движением кистями наподобие взмахов крылышек насекомого, хлопками в ладоши, скрежетанием зубами, вываливанием предметов из шкафа и перелистыванием книг, а также громким пронзительным криком, битьем и кусанием самого себя или матери при недовольстве.
При этом врач в большинстве случаев ощущал себя либо статистом, случайно оказавшимся рядом, либо предметом мебели, либо роботом, которого можно только использовать для достижения своих целей. Глазной контакт никогда не был полноценным, взгляд в глаза выдерживался очень недолго или вовсе отсутствовал.
Речевое развитие детей было явно задержанным, в некоторых случаях экспрессивная речь отсутствовала, в других она могла проявиться в виде коротких фраз из 2–3 слов или их обрывков. В тех редких случаях, когда речь была развита лучше, она оказывалась аграмматичной, с малым количеством глаголов и местоимений, почти не использовалась для общения. Характерными проявлениями были эхолалии, скандированность речи, своеобразие расстановки ударений, причудливость интонаций. Попытка заговорить с ребенком обычно не вызывала никакой реакции или могла вызвать нарастание возбуждения, а ответы, если и давались, то обычно в виде повторения части вопроса. Ни в каком случае сколько-нибудь элементарный диалог не был возможен.

Полный текст





Диск можно приобрести в киоске Московского Гомеопатического Центра (МГЦ)